У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданья.
Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.
Так я молил твоей любви
С слезами горькими, с тоскою;
Так чувства лучшие мои
Обмануты навек тобою!

В чем же заключается обман, спросим мы? В том, что он просил (молил), а она не дала. Хотя она и не обещала… Но ведь не дала? Не сжалилась? Не пошла на поводу у ярко продемонстрированных горьких слез и тоски? Значит, обманула. Мы, классики, долго не рассуждаем. Нам главное – виноватого найти.

*
Еще одно увлекательное развлечение классиков – нытье по любому поводу. Нет любви – рыдаем. Есть любовь – опять плохо, опять страдаем:

Пусть я кого-нибудь люблю:
Любовь не красит жизнь мою.
Она как чумное пятно
На сердце жжет, хотя темно;

Две последние строки вышли у автора несколько логически …ммм… неразборчиво: любовь жжет, хотя темно… Но дело не в этом. Главное: любовь есть, а все равно не красит. Ужас просто.

*
Еще одна иллюстрация могучих страданий на пустом месте:

Я жить хочу! хочу печали
Любви и счастию назло:
Они мой ум избаловали
И слишком сгладили чело.

В этом отрывке мы наблюдаем, как автор, измаявшись от отсутствия проблем, выдвигает ложное утверждение, что единственная радость в жизни – это печаль.
Неумение и нежелание ценить то хорошее, что у тебя есть, неизбежно приводит к идиотским страданиям. Любовь есть, счастье есть – плохо. Печали не хватает. Зачем тебе печаль? А назло, утверждает автор, и психиатр вынужден с ним согласиться. У пациента явная склонность во что бы то ни стало ухудшить качество своей жизни, невзирая на позитив:

Пора, пора насмешкам света
Прогнать спокойствия туман;
Что без страданий жизнь поэта?
И что без бури океан?
Он хочет жить ценою муки,
Ценой томительных забот.
Он покупает неба звуки,
Он даром славы не берет.

Его жизнь размеренна и спокойна – и он жаждет насмешек над собой. У него ничего не болит – и он мечтает о муках. Зачем же ему это надо? Для творчества, маниакально утверждает автор. Если он срочно не найдет повода пострадать, ему будет не о чем сочинять. В итоге, переусердствовав с манией величия, он устраивает скандал любимой за то, что Украина захватила наш маяк, и предается мечтам о славе.

*
Предъявлять Богу претензии – любимое занятие классиков. Бог у них виноват буквально во всем. К примеру, написал классик плохие стихи, а их печатать не захотели. Кто виноват? Бог. Или полюбил классик женщину, а она другому отдана и будет век ему верна. Кто виноват? Бог. И так далее. Вот классический список претензий к Создателю, сформулированных в страдательно-ехидных выражениях:

За все, за все тебя благодарю я:
За тайные мучения страстей,
За горечь слез, отраву поцелуя,
За месть врагов и клевету друзей;
За жар души, растраченный в пустыне,
За все, чем я обманут в жизни был...
Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
Недолго я еще благодарил.

В общем, спасибо тебе, Бог, за то, как бы говорит автор, что жизнь моя говно, даже бабы и те целоваться не умеют, так что скорей бы помереть. Ну что тут можно пожелать автору? Собственно, ничего. Есть среди нас такие люди. Их стакан всегда будет наполовину пуст.

*
Однако больше всего авторы любят предъявлять претензии какой-нибудь бедной женщине, и ладно бы еще за то, что она не полюбила, или сначала полюбила, а потом разлюбила. Так нет же, изворотливый поэтический ум на этом не останавливается. И делается это так. Для начала женщину публично отвергают:

Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор.

Потом автор ворчливо попрекает девушку, что, дескать, «и так пожертвовал я годы твоей улыбке и глазам», и вообще, дескать, зачем «я слишком долго видел в тебе надежду юных дней и целый мир возненавидел, чтобы тебя любить сильней». Спрашивается, кто тебя просил все это делать и кому нужна такая любовь? И как можно вообще так откровенно хвастаться подобными глупостями? А вот далее начинается самое интересное - автор предъявляет любимой счет:

Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?

Действительно. Ну чем?! Как-то даже и не сразу сообразишь, что ответить… Хорошо хоть на цветы не потратился, не так обидно. Впрочем, нет. Все равно обидно. Потому что пока я тут на тебя, дуру, время тратил, мог бы гениальный стих написать:

Быть может, мыслею небесной
И силой духа убежден,
Я дал бы миру дар чудесный,
А мне за то бессмертье он?

Вот и люби поэтов после этого…